Имя мне - Раздор. И хоть я менее известен - чем мои братья, я брожу среди вас - гораздо дольше.
Разные войны
Я полюбил снег. Полюбил всей душой, с первого раза. И теперь, видя, как он кружится под этим серым небом, я надеюсь, что у нас есть шанс побороть ошибку предков. Эти маленькие крупинки порядка в царящем вокруг разложении. Кристаллики влаги, сулящие надежду. Надежду не только мне, но и всем выжившим.
Я отвлёкся. Снег. Ты парламентёр планеты - она готова потерпеть мой род, еще некоторое время, может десятилетие, может больше. Надеюсь, нам хватит. Да, я думаю, хватит: вместе с выпадающим снегом наши шансы растут, и появилась возможность добраться до еще одной системы. Реки, озёра, моря и океаны уже осушены, вся влага планеты в нашем распоряжении, а точнее те капли, что хоть как-то можно использовать. Все полезные ископаемые кончились еще до моего рождения, а те крохи, из которых мы создали корабль - это последнее, это остаток остатка. Ведь планета мертва, и всё что мы можем получить - это время. Время.
Вот, уже заполнены топливные баки, последнее мы собрали с древних ракетоходов, из радиоактивных внутренностей древних шатлов, со дна океана, с горной гряды. Всё что могло вытолкнуть корабль с этого кладбища нашей цивилизации. Все выжившие отсортированы, уже выпал жребий кто будет съедён первый, кто второй, когда на корабле кончится продовольствие и придётся выбирать что важнее - мораль или выживание вида.
И только меня никто не будет есть. И только я смогу поднять эти тонны радиоактивного метала над планетой, и добраться до ближайшей системы. Все пять культур выживших растений упрятаны в самое сердце корабля-титана, глубже, чем рубка, глубже, чем дети, глубже, чем вода, ведь это всё что осталось.
И только одного я боюсь. Один единственный информ-кристалл лежит в ларце высочайшей защиты у меня в рюкзаке, ведь это всё что осталось от истории культуры насчитывающей уже миллионы лет. Вот только нет уже такой техники, что может прочитать этот носитель информации.
И только одно меня пугает. Мне уже сто восемьдесят три года, я невообразимый старик по нынешним меркам, а ведь когда-то человек стал практически бессмертен, ему были не страшны ни радиация, ни нехватка пищи, ни даже старость. И мы всё это потеряли. А теперь, самый старый из членов экипажа, уже еле движется от старческих болезней, а ведь ему только шестьдесят.
Страх, наверное, ты, такой как эти снежинки - холодный равнодушный, ведь мой отец уже собирал корабль спасавших выживших и умер он у меня на руках, ему было пятьсот сорок лет. Они сели, на эту планету надеясь, что хотя бы здесь можно выжить или выгадать время, но нет, здесь было еще хуже, чем там, откуда ни прилетели. И я боюсь, что уже нет в галактике места не тронутого разложением человеческой расы...
Я полюбил снег. Полюбил всей душой, с первого раза. И теперь, видя, как он кружится под этим серым небом, я надеюсь, что у нас есть шанс побороть ошибку предков. Эти маленькие крупинки порядка в царящем вокруг разложении. Кристаллики влаги, сулящие надежду. Надежду не только мне, но и всем выжившим.
Я отвлёкся. Снег. Ты парламентёр планеты - она готова потерпеть мой род, еще некоторое время, может десятилетие, может больше. Надеюсь, нам хватит. Да, я думаю, хватит: вместе с выпадающим снегом наши шансы растут, и появилась возможность добраться до еще одной системы. Реки, озёра, моря и океаны уже осушены, вся влага планеты в нашем распоряжении, а точнее те капли, что хоть как-то можно использовать. Все полезные ископаемые кончились еще до моего рождения, а те крохи, из которых мы создали корабль - это последнее, это остаток остатка. Ведь планета мертва, и всё что мы можем получить - это время. Время.
Вот, уже заполнены топливные баки, последнее мы собрали с древних ракетоходов, из радиоактивных внутренностей древних шатлов, со дна океана, с горной гряды. Всё что могло вытолкнуть корабль с этого кладбища нашей цивилизации. Все выжившие отсортированы, уже выпал жребий кто будет съедён первый, кто второй, когда на корабле кончится продовольствие и придётся выбирать что важнее - мораль или выживание вида.
И только меня никто не будет есть. И только я смогу поднять эти тонны радиоактивного метала над планетой, и добраться до ближайшей системы. Все пять культур выживших растений упрятаны в самое сердце корабля-титана, глубже, чем рубка, глубже, чем дети, глубже, чем вода, ведь это всё что осталось.
И только одного я боюсь. Один единственный информ-кристалл лежит в ларце высочайшей защиты у меня в рюкзаке, ведь это всё что осталось от истории культуры насчитывающей уже миллионы лет. Вот только нет уже такой техники, что может прочитать этот носитель информации.
И только одно меня пугает. Мне уже сто восемьдесят три года, я невообразимый старик по нынешним меркам, а ведь когда-то человек стал практически бессмертен, ему были не страшны ни радиация, ни нехватка пищи, ни даже старость. И мы всё это потеряли. А теперь, самый старый из членов экипажа, уже еле движется от старческих болезней, а ведь ему только шестьдесят.
Страх, наверное, ты, такой как эти снежинки - холодный равнодушный, ведь мой отец уже собирал корабль спасавших выживших и умер он у меня на руках, ему было пятьсот сорок лет. Они сели, на эту планету надеясь, что хотя бы здесь можно выжить или выгадать время, но нет, здесь было еще хуже, чем там, откуда ни прилетели. И я боюсь, что уже нет в галактике места не тронутого разложением человеческой расы...
-
-
06.08.2008 в 18:50-
-
07.08.2008 в 06:52-
-
07.08.2008 в 07:50Видно сразу, человек не читал Злот...
Или ему рано знать, а Хорус?
-
-
07.08.2008 в 08:01-
-
07.08.2008 в 08:15Знаю ) Читала бы на данный момент Лукьяненко, казалось бы, что связано с ним )
Это все дурное ассоциативное мышление )
-
-
10.08.2008 в 11:19Позвони мне при первой возможности.
Тарди